Версия для
слабовидящих
До конца 2017 года в Коми удалось выполнить программу переселения
|
2013 году в Коми, как и в других регионах, стартовала программа переселения из ветхого и аварийного жилья, курируемая государственным Фондом содействия реформированию ЖКХ. Под расселение в Коми попали 804 дома, в которых проживало порядка восьми с половиной тысяч человек. |
Первые два с половиной года программа в нашем регионе явно пробуксовывала, так что ее реализация стала одним из приоритетных вопросов для Сергея Гапликова, возглавившего регион осенью 2015 года. К концу 2017 года Главе Коми удалось обеспечить выполнение программы полностью. Об итогах реализации программы и о дальнейших планах по расселению аварийных домов рассказывает министр строительства и дорожного хозяйства Коми Сергей Двуреченский. |
– Официальный срок завершения программы переселения из ветхого и аварийного жилья – 31 декабря 2017 года. Сначала предполагалось, что сдать дома нужно будет к осени, потом регионам дали отсрочку. А у нас в Коми когда последний переселенческий дом введен в строй и где?
– В самом конце декабря в Койгородке. Да, программа завершилась, но есть вопросы, которые необходимо решать по устранению выявленных недостатков. Это касается домов, построенных с 2013 года по сентябрь 2015-го. Все эти дома на слуху, стоят они в Княжпогостском районе, Печоре, Ухте, Усинске. Сейчас иногда слышу обвинения в сторону властей региона, мол, куда смотрели, но это все свершившиеся факты, выявленные уже после прихода нового руководства. Кроме того, была недоработка муниципальных чиновников, перечень домов, подлежащих расселению, оказался неполным. По запросу Фонда мы провели работу по выявлению такого жилья, внесли его в перечень.
– И какой получился «аварийный довесок»?
– 33 тысячи квадратных метров. Это существенно – примерно столько же мы переселяли по четвертому этапу программы. Львиная доля такого жилья в Печоре – около 30 тысяч квадратных метров. Переселить нужно будет порядка двух тысяч человек. И сегодня Фондом уже определено, что это будет пятый этап программы. Те регионы, которые показали жилье, которое не вошло в программу, получат федеральное финансирование. Дома должны быть расселены до конца 2018 года.
– Те дома, которые были признаны аварийными до 2012 года и попали в четыре этапа программы, у нас уже расселены полностью? Или есть такое, что дом построен, а люди туда переезжать не хотят?
– Да, некоторые люди не хотят переезжать из своего старого жилья, потому что район, где находится новое, им не нравится. Возьмем, например, дом 11 по улице Клубной в Ухте. Дом хороший, но от центра далеко, люди от него отказываются. По идее, они могли бы это жилье приватизировать и продать, купить себе другое, но не хотят. Иногда приходится действовать в рамках судебного делопроизводства, вселять в новое жилье принудительно. Ведь аварийные дома нужно сносить. Но такая ситуация далеко не только в нашем регионе.
По моим наблюдениям, большинство тех, кого переселяют из аварийного жилья, хотели бы получить не квадратные метры, а деньги. Но это тоже можно отнести к недоработкам программы, все-таки нужно было на первоначальном этапе, когда формировались списки, сразу прорабатывать такой вопрос. Потому что в аварийных домах есть две категории квартир – муниципальные, где люди живут по соцнайму, и есть собственное жилье, приватизированное или купленное. И тут надо было делать полное разделение: из муниципальных квартир, хотите или нет, будете переезжать туда, где построят дом. А с теми, у кого квартиры в собственности, изначально надо было проводить работу, например, делать выкуп квартир.
Есть еще один тонкий вопрос – в процессе расселения домов оказалось, что у некоторых граждан, прописанных в муниципальном жилье, есть квартиры в собственности, а иногда и не одна, так что в улучшении жилищных условий они фактически не нуждались. Это тоже надо было заранее отследить.
– А что сейчас происходит с домами, которые построили в 2013-2014 годах, а они оказались непригодными для проживания? Например, с двухквартирным домом в поселке Усть-Лопью Прилузского района?
– Да, помню этот ужас, осматривал его. Дом сплошь плесенью покрылся и начал гнить, потому что были нарушены строительные технологии. Сделали какой-то термос из пенопласта на дереве. Одна семья, которая там проживала, сейчас переселена во временное жилье, другая семья в свое время отказалась из своей старой квартиры в этот дом вселяться, тоже пока там и живут. А дом этот разобрали, будем переделывать его в нормальный. Думаю, к весне этот вопрос закроем. Подобных историй у нас, к сожалению, хватало. Но сейчас у нас подход к строительству жилья для переселения другой, так что, надеюсь, таких ошибок не повторим. Я вообще считаю, что дома лучше делать из кирпича, а не говорить: «У нас дерева много, давайте из него, деды же строили». Из дерева тоже срубы надо уметь ставить так, чтобы на века. А это мало кто умеет.
– Возможно ли в ближайшее время пополнение списка авариек, которые должны быть расселены, кроме вышеупомянутых 33 тысяч «квадратов»?
– Да, есть у нас, к сожалению, дома, которые стоят в программе капремонта, а их уже правильнее снести, например, собираются кровлю поменять, а там уже все нижние венцы сгнили, или коммуникации уже никакие. В Сыктывкаре, будь моя воля, я бы все «деревяшки» на Октябрьском проспекте снес и построил там современные жилые комплексы. Стараемся найти инвестора под эту идею. А так за 2018 год, пока будет идти пятый этап, Фонд сформирует постоянно действующие механизмы переселения из аварийного жилищного фонда, скорее всего, переселение будет не в таком формате, в каком было в предыдущие годы. За первое полугодие будут отработаны новые механизмы, методики, и то жилье, что будет признано аварийным, будет расселяться в рамках уже новой программы, начиная с 2019 года.
– Перед Новым годом в Сыктывкаре снесли несколько аварийных деревянных домов. Что появится на освободившихся площадках?
– Это остается в ведении муниципалитетов. Но мы обязательно будем за этим следить, чтобы не получилось какой-то чехарды и нелепых построек, когда стоит комплекс трех-четырехэтажных домов, а между ними лепят «свечку», как бельмо на глазу.
– Резюмируем. Со всеми четырьмя этапами программы мы разобрались, ни под какие федеральные штрафы или другие финансовые неприятности за неисполнение обязательств не попали. Можем с чистой совестью рассчитывать на дальнейшую федеральную поддержку в вопросах переселения из аварийного жилья. Так?
– Да. И думаю, что в дальнейшем мы пойдем немного другим путем, сделаем акцент на приобретении жилья для переселения на вторичном рынке в тех муниципалитетах, где это возможно. Где невозможно – там, конечно, будем строить. Думаем еще над вариантом реконструкции пустующих домов. В Печоре, например, такие есть. Нормальные, кирпичные, их за полгода можно привести в порядок. Там же есть жилые старые дома, в целом хорошие, но очень запущенные, и с «удобствами» примитивными. Стоят в очереди на капремонт, но заплатки ставить там смысла нет, на самом деле. Расселять и сносить? Но не проще ли людей отселить из них на некоторое время в маневренный фонд, засыпать эти выгребные ямы, сделать центральную канализацию, провести другие работы по реконструкции?
– Лишь бы маневренный фонд был нормальным, а не как сыктывкарское общежитие на окраине, которое уже притча во языцех.
– Да, кидать людей из одной разрухи в другую, да еще оставлять там на долгие годы – это неправильно. Муниципалитетам просто надо нормально поработать в этом направлении. Есть пустующее жилье в черте города – в него нужно вложиться, привести его в нормальное состояние, чтобы народ не возмущался, что их куда-то ссылают в трущобы. Работы очень много, мы ее ведем и будем вести, но по мановению волшебной палочки ничего не бывает. И муниципальные власти должны понимать, что в министерствах тоже не волшебники сидят, и решать все их проблемы не могут. Да, помогать мы согласны, методически, специалистов направлять на приемку домов, даже решать какие то вопросы в ручном режиме. Но и самим чиновникам на местах нужно быть активнее.
Анна ПОТЕХИНА
Фото Антона ПАРХАЧЕВА
